Будни учителя  - Павел Астапов

Отлично помню свою последнюю консультацию перед экзаменом, когда всех педагогов собрали в школе, и руководитель ППЭ

недвусмысленно дал понять, что, если камеры зафиксируют факт списывания, а организатор в аудитории специально или случайно не заметит нарушителя, подобную добрую душу может с полным на то основанием ожидать увольнение.

– Поэтому сами думайте, что для вас важнее: работа или незнакомые дети.

Но были, конечно, и школы, в которых на точно таких же планерках продвигали одну главную мысль: вы должны сделать все возможное, чтобы дети сдали экзамен. Что под этим подразумевалось? Догадайтесь сами.

В день Х необходимо было быть в школе уже в семь сорок пять.

При входе нужно было получить бейджик с именем и найти свою фамилию в специальных списках. Ты мог оказаться организатором в аудитории,

организатором вне аудитории, это те самые счастливцы, которые сопровождали учеников в туалеты, а следовательно, могли периодически двигаться и вообще дышать свободнее.

Семь лет я был организатором экзаменов, и хоть бы раз посчастливилось попасть в список «туалетных утят». Естественно, только организатор в аудитории и только ответственный, именно этот педагог заполняет все отчеты. Если ты молодой мужчина и тебя угораздило устроиться на работу в школу, готовься: тебе найдут применение.

Можно было, конечно, попасть еще в третью группу, резерв, оказавшись в которой ты с большой вероятностью мог отправиться домой. Но на ней я останавливаться не буду, как вы уже поняли, удача – это не про меня.

Экзамен – это огромный стресс для школьников, но всякий раз, когда мне предстояло проводить ЕГЭ или ОГЭ, я готов был поменяться с ними местами.

– Ой, неужели пару часов посидеть сложно?

Проведите эксперимент: закройтесь в комнате, выключите телевизор, уберите телефон, попросите родных вас не беспокоить, сядьте в кресло и молча посидите пятьдесят минут. Вы не имеете права читать, рисовать и уж тем более дремать. Вы должны внимательно следить за всем, что происходит в комнате. А происходит там что? Правильно, НИ-ЧЕ-ГО! К концу первого часа вам, скорее всего, захочется плюнуть в лицо тому человеку, который решил предложить вам поучаствовать в этом гениальном процессе, затем вы вспомните, что вас, собственно говоря, никто не заставляет продолжать просиживать штаны, и спокойно отправитесь заниматься своими делами.

А вот у организатора ЕГЭ в аудитории такой возможности, увы, нет. Больше трех часов сидеть молча и изучать потолок – это то еще удовольствие. К концу экзамена я знал точное количество полок в шкафах, стендов на стене, трещин на потолке. В какой-то момент становится физически больно: мозг требует хоть какой-то нагрузки. Даже минимальной. Выходишь из аудитории и ловишь себя на мысли, что ощущения как будто в тренажерном зале час на беговой дорожке отшагал, только в отличие от спорта последние три часа никакой пользы тебе не принесли.

Но экзамены – это не только слезы, сопли и нервотрепка, но и масса забавных моментов.

Как я уже говорил, чаще всего на ЕГЭ я выступал в роли ответственного организатора, и вот именно в тот единственный раз, когда мне довелось побыть «безответственным», со мной и произошел следующий случай.

За полчаса до начала экзамена мне нужно было спуститься на первый этаж с табличкой,

на которой написан номер кабинета, и забрать всех школьников, которые должны были сдавать экзамен в моей аудитории. А то вдруг кто-нибудь потеряется.

Кстати, о потеряется. В школе, в которой сдавали ЕГЭ, было пять этажей. И так как на экзамен нужно не очень много кабинетов, пятый этаж решили перекрыть: опечатали вход на этаж, а между четвертым и пятым поставили лавочки-заграждения. И что вы думаете? Естественно, нашлись выпускники, которые решили, что они должны сдавать экзамен именно там.

Поймали их как раз в тот момент, когда они пытались сорвать эту самую печать.

Спускаюсь на первый этаж, прохожу через раму металлоискателя, нахожу всех учеников, подвожу к охраннику, а сам прохожу через раму к лестнице. И тут чувствую, что меня кто-то хватает за плечо и тащит назад. Естественно, это оказался охранник, сопровождал он все это словами:

– Куда ты прешь? Не можешь, что ли, учителя спокойно подождать?

На тот момент мне было двадцать восемь лет… Это, конечно же, приятно, когда тебе говорят, что ты выглядишь значительно моложе своего возраста, но не перед толпой незнакомых людей, которые в течение ближайших часов должны тебя слушаться.

Вторая история произошла буквально через пару дней, но уже в другой школе. Прихожу в школу в семь тридцать, подхожу к охраннику, протягиваю паспорт, а он на меня смотрит такими ошарашенными глазами, что я сразу же понял: что-то не так. И его вопрос только подтвердил мои опасения: «Ты чего здесь делаешь?»

Просто отлично: я перепутал школу. Начинаю объяснять, что я пришел на экзамен.

– А почему так рано?

Говорю, что мне в моей школе так сказали. И дальше звучит коронная фраза:

– Школьников пускают с девяти!

И тут замечаю, что у стены стоит директор этой школы и просто заливается смехом, наблюдая всю эту картину.

– Пропусти его: этот мальчик со мной.

Так что, если у некоторых проблема – сдать ЕГЭ, в моем случае даже попасть на него проблематично.

Наверное, все москвичи знают, что несколько лет назад в столице активно проходил процесс объединения школ. Несколько школ и детских садов сливались в одно учебное заведение на базе самой сильной гимназии или лицея района. По большому счету ничего не менялось, разве что цифры на фасаде здания, ну и отчитываться теперь приходилось перед новой администрацией. Я как раз таки и работал в той самой небольшой школе, которую притянула к себе звездная гимназия.